28.03.2024

Вишгород Газета ONLINE

Вишгород – офіційний сайт газети, новини сьогодні, архів. ONLINE

Посвящение Петру Калнышевскому

Английский король получил письмо от русского царя с просьбой не высылать своих преступников в Австралию и  Америку, а поселять их на пустующих освобожденных землях Украины. И недалеко, и климат прекрасный. Заседал парламент по этому поводу, где король сказал так: «Да, преступники плохие и даже ужасные люди,…но не до такой же степени, чтоб их выдавать русскому царю…»

«Караюсь, мучуся… але не каюсь!»  – Тарас Шевченко

Куда вы, грозные татары,

Покинув гулкие базары,

Опять спешите на разбой?

Ясырь с домашними стадами,

Добро телегами c  волами

Опять пригоните домой?

Но что за вид и что за строй?

Разнарядились,  как на свадьбу

К соседу в пышную  усадьбу.

Коней ведете за собой,

Украсив сбруей золотой.

А где ж кольчуги, где же латы?

Одни цветастые халаты,

Без гордых  боевых знамен

Стекаются со всех сторон.

Встречаем русскую царицу.

Скакать еще одну зарницу.

Дары и золото, и кость,

И даже в Мекке редкий гость

Семья арабских скакунов!

И ловчих соколов,  орлов,

Верблюдов белых и ослов,

И тучных дойных кобылиц

Никто так не встречал цариц!

Ковры и ладан,  и каменья,

И все, чем славятся владенья

Исламских и неверных стран.

Не зря же говорит Коран,

Что  подчиненье и почтенье

Залог всему, и наше рвенье

Служить пусть видит в тех дарах

И жить позволит там, где прах

Отцов и предков покоится.

Она же мать нам и царица…

        Екатерина Вторая Петру Калнышевскому

Ты славный рыцарь, смелый воин

Наград и почестей достоин,

Примерслужения добру.

Тебя  на службу я беру

Советником, мой друг сердечный.

Но есть вопрос один извечный

О клятве, что дана тобой,

Как православною душой.

Ты клятвой связан с казаками,

Они с имперскими полками

Среди лишений и смертей

Дрались, как тысяча чертей

За лютость изгнанных из ада!

Для них татарская засада

И турок с пушками армада

Пустяк, и крепостей осада

Все довершила, и теперь

Лишился трона хищный зверь,

Который всех терзал веками.

Никто доселе и не смел

Войти с войной в его предел.

Весь юг и Крым уже за нами

И Цареград не за горами…

В степях, не тронутых плугами,

Построим  тыщи городов….

Средь пышных пашен и садов

И в окаймлении портов

Цвести и крепнуть Украине

Жемчужине или перлине

На здешний благозвучный лад,

Как  малороссы говорят.

В короне братства и любви

Заботы первые мои.

Среди родных вы, а не сводных…

И без набегов ежегодных

Отстроим православный мир,

Настроем солнечных пальмир.

Мой друг, тебя я понимаю

И как монарх освобождаю

На то имею право я

От клятвы, данной  до меня.

Тебе и войску запорожцев,

Сечевиков или острожцев

Всю  вольность вашу сохраняю,

И службу с верой предлагаю.

                       Калнышевский

Спасибо, мама, за доверье.

Готов служитьтебе в безмерье

И с честю, с радостью всегда.

Мои преклонные года –

Мое подспорье в правом деле.

Но ведь отныне и доселе

Грехом считается везде –

Неважно, кто ты, с кем и где –

Отречься клятвы в Бозе данной,

Держась рукой за Сына  раны,

За образ Матери Святой

Прости, но выбор сей не мой.

По совести, не на показ

Служить я буду, но отказ

От клятвы Братству мною данной,

Хулой считаю окаянной.

Я  кровью с Братством крепко связан,

Елеем верности помазан,

Товарищи мы много лет.

Здесь только «да» и только «нет».

Я не нарушу свой обет…

                                    Екатерина

Ну, полно, дам тебе  три дня

Подумать крепко, и  меня

Обрадуешь, сказавши «да»,

И помни, в старости года

Одни болезни и беда…

                              Калнышевский

Подумать можно, а три дня,

Заветы помня и храня,

В  посте, в молитвах буду я…

                  Екатерина

Ну что тобою решено?

Решенье может быть одно.

Готов отречься клятвы Братству,

Как путь к вершинам и богатству?

 Калнышевский

Клянуться раз и навсегда…

И если горе и беда,

То клятва – стержень и подмога,

И к Богу верная дорога.

Любой, кто есть клятвопреступник, –

Уже предатель и отступник…

Зачем  тебе лукавый сброд,

Что  предаст , бросит, подведет?..

Не  только клятву мы давали,

Мы кровью верность доказали.

Без клятвы всякие дела

Дают лишь гниль и  плевела.

Без клятвы совесть слабо  гложет

И ангелов сонм  не поможет…

 Екатерина

Но в Лету канула же Сечь…

Кому вам мстить…кого стеречь?

Держава мощная моя

Сама хранит свои края…

Ну что ж , тебе сие решать

И дерзости плоды пожать

Прийдется, милый человек, –

Медведи белые и снег,

За тыщи верст родимый брег,

И казематов  теснота,

Полгода свет, пол – темнота.

Всегда в молитвах и в посте,

И кости в вечной мезлоте –

Все это благо, а не месть,

Чтоб  пробудить и ум и  честь…

А келья – храм  твой и притвор…

Таков мой царский приговор.

Надумаешь прошу во двор…

 Песня польского повстанца

20 июля 1797 года была впервые исполнена песня «Jeszcze Polska nie zgin??a» («Еще Польша не погибла…»)
Ой ты, Ржечь моя, Посполитая,

Кровию гусар вся политая.

Вся  разорвана ты  вражинами.

Изрыдалася под руинами.

Над тяжелою над судьбой своей,

Ведь от гор теперь до своих морей,

До Большого и до Сарматского*

Сапога терпеть да  солдатского.

Тут  лощеного да австрийского,

Там дырявого да российского.

Но   не сгинет и да возродится

Вольный дух твой что Богородица,

Матерь Божия бережет у нас.

А врагам воздаст в Судный день и час…

*Так  в Речи Посполитой называли Черное и Балтийское моря

Песня ногайца

«Не берите же из них друзей (из неверных), пока они не выселятся по пути Аллаха; если же они отвратятся, то схватывайте их и убивайте, где бы ни нашли их» (Коран 4:89).

«Уверовали мы в то, что ниспослано нам и что ниспослано вам. Бог наш и Бог ваш один, и предаемся мы Ему» (29:46).

Ой ковыль -трава степью стелется,

Под копытами перемелется.

Коль  река в пути повстречается,

То легко с конем переправится.

Если лес в пути воздымается,

Конь на засеки натыкается.

Обойдем его и продолжим путь

Можем есть в седле, можем и вздремнуть.

Я и верный конь – мы  всегда вдвоем.

Мы растем в седле и в седле умрем.

Завещаем всем – чтоб с копьем легло

Во могилу к нам верное седло…

Впереди нас ждут девы нежные

И рабы крепки,  и  прилежные,

И добыча – скарб и коровушки,

И получат их наши вдовушки

Что мужей своих не дождалися,

Что исплакались, издержалися…

Разберем ясырь по домам своим.

Продадим еще по краям чужим.

Хану золото и красавиц в дар

Он отец  для нас,  для  своих татар.

Пусть Аллах возьмет под свое крыло

Всех, кто в бой пошел, прыгнувши в седло.

На неверных на отвергающих,

И  Пророка непочитающих,

И Коран святой не читающих,

И свининою согрешающих…

Быть рабами им или лечь костьми

Вместе с женами , вместе  с  их детьми.

Или вслух сказать: Магомет пророк,

Нет других божеств – лишь Аллах нам Бог…

И в мечеть ходить, а не в храм с крестом.

И для хана стать преданным во всем.

Пусть ковыль -трава гуще родится,

Правоверных песнь громче вторится…

На севере диком… М. Ю. Лермонтов

Головленковая башня Соловецкого монастыря  –  сидел П.Калнишевский (25 лет). В 110 лет он был освобожден Александром II Указом от 02.04.1801 г..  Умер в 1803 г., осенью. Посвящение Петру Калнишевскому, последнему отаману Войска Запорожского. Перед Преображенским Собором Соловецкого кремля гранитная  плита с эпитафиею: « Здесь погребено тело в Бозе почившего кошевого бывшей некогда грозной Сечи казаков отамана Петра Калнышевского, сосланного в сию обитель по высочайшему повелению, снова был освобожден , но уже сам не пожелал оставить обитель, в коей обрел душевное спокойствие  смиренного христианина , искренне познавшего свои вины. Скончался 1803 года , октября 31 дня, в субботу, в 112 лет от роду, смертью благочестивою, доброю»

Бытие 6:3, как ограничение возраста человека 120 годами: «И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым  человеками, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет».

На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна,

И смотрит на крепость внизу недалеко,

Что сложена из валуна.

Мы сосны и знаем, что к скалам корнями

Прикованы  стойко  стоять,

И все что мы можем, так это ветвями

И пышной верхушкой качать.

И если нас бурею вырвет и сбросит

С родимых насиженных скал,

То смерть не замедлит и  даже не спросит

Хотим ли в  ущелье, в завал…

Ну ладно…мы – сосны, не можем по роду

Спуститься со скал и бежать

Навстречу прибою,  навстречу восходу

Кружиться,  визжать, танцевать…

Но люди не сосны, они для движенья,

Как реки и как облака,

Рождают  одно за другим поколенья.

И смерти страшнее тоска.

Для них в заточеньи  дождаться  мгновений

Без стражников и без оков

А жить без ненужных границпреткновений

Мечта от начала веков…

Я видела многих, входящих под своды

Нетопленных  келий- гробов…

Никто не дождался прощенья, свободы.

Судьба их страшнее рабов…

Те хоть не свободны, но все же под солнцем,

С надеждой, что  смогут сбежать,

А этим в гробах с запыленным оконцем

Предписано  смерть только ждать…

Я видела многих закованных хмурых

Солдаты под своды ведут…

И вскоре их трупы в лахмотиях бурых

Монахи привычно  несут…

И только однажды старик бородою,

Запутавшись, вышел на свет,

Крестясь беспрестанно костлявой рукою,

Ослепший за двадцать пять лет…

Упал на колени…но свет и свобода

Слепцам  уже вряд ли  нужны…

И  думы, окинув прошедшие  годы,

Лишь  смерти желанья полны…

Мы славим их Бога за то, что мы сосны,

За то, что не надо бежать

Из плена, из тюрем, от  жизни несносной,

А просто свой век отстоять….

Речь Калнышевского к поляку и татарину по дороге на Соловки.

Еккл. 3:5 время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать и время уклоняться от объятий.

Мы теперь равны в кручине,

И тюремной кирпичине,

Что означит несвободу,

Все равно какого роду

И какого мы сословья

Умножаем  поголовья

Арестантов- каторжан…

Сколько хватит нам здоровья,

Положа у изголовья

Библию или Коран,

Ждать без солнца и лучины

Избавительной  кончины.

Я  покорный каторжанин,

 Как  и лях и басурманин.

Плох я был или хорош

Что посеешь, то и жнешь. 

Заслужил ли пышной тризны

 Для своей былой отчизны

Здесь никем не учтено.

И в тюремное окно

С  ржавой кованой решеткой

Мы с цепями и колодкой

Не пролезем, и свобод

Ждать нам всем из года в год…

Без надежд на возвращенье.

И не сможем мы томленье

Всех  родных и земляков

Облегчить хоть парой слов

В пожелтевшем письмеце

О своем хотя б конце…

Перед ним и до забвенья,

Вот мои вам откровенья:

Вот ты лях, и так гордился,

Что  католиком родился,

Что  наместник Бога вдруг

Сразу стал  твой лучший друг.

Называя  Божьей карой

Муки  тех, кто пред тиарой

Ниц  не пал и не склонился,

И  не слева покрестился…

Сколько здесь твоих  вражин:

Русский, турок, сарацин

Все вокруг одни  вражины…

Ну, а  наша Украина

До стыда нехороша,

И  не стоит  ни гроша

Перед  паном и магнатом,

И  гусаром, и солдатом,

Даже  польским крепостным

Нищим, голым и немым…

Если б вы, как христиане,

Наш казацкий вольный дух

Возлюбили,  басурмане

Не имели б даже слуг

С тех земель, где мы, славяне,

Сеем, жнем, впрягаем плуг…

И могла бы с нами Ржечь

Всяк раздел, разбой пресечь.

А теперь твоя страна

Меж   врагов   разделена.

Тыпророка искуситель,

Беззащитных сел грабитель,  

Так  разбои возлюбил,

Что про суры позабыл,

Про аяты те и эти,

Что гласят: Аллаха дети

Христиане, как вы!

Перед овцами вы львы…

Нас,вгоняя в рабства сети,

Сам туда же угодил.

 Что…умерил здесь свой пыл?

Третьеримские  детины

Не нагайки, а дубины,

Нагибая  пяткой спины,

Надсмехаясь,  занесут…

И в безрадостной рутине

Крыму, Ржечи, Украине

Жить столетия отныне,

Если жить еще дадут

На родной своей равнине…

Горстка  песен и сказаний,

Чужаков  воспоминаний

Славных  дней и  до изгнаний

Всех троих нас скоро ждут…

А могли бы жить свободны

Мы ж в Отце единородны,

Называйте как угодно:

Бог, Аллах Он нам Отец!

Из-за глупости природной,

И чванливости  дородной

Одинаков наш конец

А могли б  союзом дружным

Вам и нам полезным, нужным

Турок , немцев, москалей

Со своих прогнать полей,

А не стыть вуездевьюжном…

Кто бы мог такую рать

Победить и разогнать

Там, где конница татар

С артиллерией гусар

И с пехотой казаков

Дружно встретит всех врагов…

Кто ответить мне готов?

Татарин и поляк

Где, скажи нам, островки,

Что зовутся Соловки?..             

Песня каторжан

Ой на море Соловки…Соловки

Не растут там васильки, васильки

Не растут ромашки там и сирень

И  полгода ночка, пол- день.

Не сбежишь ты туда ни сюда

Все вокруг студеный лед и вода.

Белые медведюшки тут как тут

На кусочки мелкие разберут.

Дни и ночки тянутся, как одно.

Казематы темные и окно

В две ладошки высится наверху,

Снегом заметается все в пургу